На самом деле, давно уже хотела нарисовать Цайну и Маара вот так, спящих, свернувшись, и напоминающих инь-ян. Но всё как-то руки не доходили, а потом и вовсе забылось…
Сейчас у нас появилась одна очень занимательная пара, которая проходит таким образом: мы сидим, мы ничего не делаем, мы пишем за пару от силы слов 7, мы не получаем практически никакой информации, та, которая всё-таки просачивается среди огромного количества слов, сказанных преподавателем, обычно уже нам известно. Не в обиду преподавателю, но она слишком много говорит — и говорит не по делу. Недавно она порекомендовала нам учебник. Мы записали название и спросили, кто автор. В ответ нам последовала долгая речь о том, что это широко известный автор, наверняка известный нам, что он такой-то-такой-то, и он то-то, и он то-то… И долго-долго-долго, пока, наконец, она не назвала в конце своей речи фамилию. Я не скажу, что она говорит плохо, нет. В обычном разговоре, какие могут быть между людьми, её было бы очень интересно и приятно слушать — её речь нетороплива и размерена, мягка, плавна, изобилует различными украшениями и завихрениями, интонации спокойны. Её речь — как художественная книга. Но увы, она совершенно не подходит для проведения пар. Сидя на них, мне кажется, что я сижу где-то в прострации, будто моя голова не то, чтобы пустая, а просто не получает никакого наполнения.. Я ещё никогда не замечала у себя при выходе из кабинета такого ощущения, что пары как будто и не было…
Так вот, несколько дней назад, когда мы вновь сидели в этом кабинете и плавно перетекали с одного предложения преподавателя на другое, я вдруг вспомнила, что у меня есть листок бумаги. Почиркав на нём зажтафитов, я стала думать, что бы ещё нарисовать. Тогда-то и всплыла в моей памяти эта картинка, и я нарисовала её. Она очень маленькая, поэтому на скане выглядит отвратно. К тому же, у меня с собой не было розовых карандашей, чтобы сделать нежные полосочки Маару, и пришлось изощряться красной ручкой, взятой у соседки по парте… В общем, можно считать, что пара прошла не зря.
Сейчас у нас появилась одна очень занимательная пара, которая проходит таким образом: мы сидим, мы ничего не делаем, мы пишем за пару от силы слов 7, мы не получаем практически никакой информации, та, которая всё-таки просачивается среди огромного количества слов, сказанных преподавателем, обычно уже нам известно. Не в обиду преподавателю, но она слишком много говорит — и говорит не по делу. Недавно она порекомендовала нам учебник. Мы записали название и спросили, кто автор. В ответ нам последовала долгая речь о том, что это широко известный автор, наверняка известный нам, что он такой-то-такой-то, и он то-то, и он то-то… И долго-долго-долго, пока, наконец, она не назвала в конце своей речи фамилию. Я не скажу, что она говорит плохо, нет. В обычном разговоре, какие могут быть между людьми, её было бы очень интересно и приятно слушать — её речь нетороплива и размерена, мягка, плавна, изобилует различными украшениями и завихрениями, интонации спокойны. Её речь — как художественная книга. Но увы, она совершенно не подходит для проведения пар. Сидя на них, мне кажется, что я сижу где-то в прострации, будто моя голова не то, чтобы пустая, а просто не получает никакого наполнения.. Я ещё никогда не замечала у себя при выходе из кабинета такого ощущения, что пары как будто и не было…
Так вот, несколько дней назад, когда мы вновь сидели в этом кабинете и плавно перетекали с одного предложения преподавателя на другое, я вдруг вспомнила, что у меня есть листок бумаги. Почиркав на нём зажтафитов, я стала думать, что бы ещё нарисовать. Тогда-то и всплыла в моей памяти эта картинка, и я нарисовала её. Она очень маленькая, поэтому на скане выглядит отвратно. К тому же, у меня с собой не было розовых карандашей, чтобы сделать нежные полосочки Маару, и пришлось изощряться красной ручкой, взятой у соседки по парте… В общем, можно считать, что пара прошла не зря.